“Это наш культурный ответ на все, что сейчас происходит”. Федор Отрощенко поговорил с Ольгой Чесноковой о предстоящей книжной ярмарке “Берлин Бебельплац”

— Что, на ваш взгляд, нужно знать о Берлинской книжной ярмарке? Что-то такое самое важное — как бы вы ее описали?

— Как нам кажется, самое важное — это то, что она не могла не возникнуть. Эта идея была в воздухе, и мы взялись за организацию, сами не до конца понимая, почему не можем этого не делать. Для ярмарки сейчас самое время, мне кажется, потому что накопилась критическая масса авторов, текстов, смыслов, которые должны быть осмыслены и обработаны, и для этого ярмарка — хороший формат. А Берлин в этом смысле очень хорошее место даже логистически — здесь многие живут, сюда удобно ехать, это большой город, который и сто лет назад был одним из центров российской эмиграции, и сейчас снова выполняет эту функцию. В этом, безусловно, есть идеалистическая составляющая и наша внутренняя потребность: хотелось сделать что-то позитивное, внести свой вклад во что-то хорошее. Название “Берлин Бебельплац” отсылает к событию, произошедшему в 1933 году, когда ровно на этом месте, где мы делаем сейчас ярмарку, [под руководством Геббельса, нацистски настроенные студенты университета Гумбольдта, члены Немецкого студенческого союза — Ред.] провели первое сожжение книг. И мы хотели бы этому уничтожению, запрещению книг противостоять. Там, где уничтожают и запрещают книги, потом будут уничтожать людей. Собственно, как это тогда и произошло, происходит и сейчас. И это наш культурный ответ на современную ситуацию. Событие это нам видится именно не политическим, а культурным, потому что политически мы мало что можем сделать, но собрать и сконцентрировать смыслы культурные, книжные — это то, что мы можем. 

— А можете побольше рассказать о себе, об организаторах, которые проводят ярмарку? Насколько я знаю, вы изначально из театральной среды?

— Изначально я вообще филолог-германист. Потом училась на театрального продюсера, у меня были разные проекты еще в Москве, в том числе я много лет была в команде театрального фестиваля “Территория”. Да, в этом смысле я, можно сказать, из театра. Я этим занималась вплоть до своего отъезда из Москвы — после Крыма в 2015 году. Здесь делала самые разные проекты, в какой-то момент начала сотрудничать с берлинским книжным “Муравей”. “Муравей” — генеральный партнер ярмарки. Поскольку грантов у нас никаких нет, “Муравей” дает все финансы, надеясь часть из них вернуть при помощи входных билетов и взносов участников. Это естественно, никакой культурный проект без денег невозможен. В этом смысле я здесь отвечаю за контент и культурную составляющую, а “Муравей” и основательница магазина Юлия Грищенко все это финансирует и поддерживает — одно без другого не живет; как всегда, культуры без бизнеса не существует.

Мы пытались получить какие-то гранты в этом году, но это было уже впритык, как я понимаю, и кроме того, мы делаем такое событие первый раз, так что непонятно, кто мы и зачем. Поэтому получить денежную помощь быстро и ловко нам не удалось, и мы даже более независимы, чем нам хотелось бы. Такие вопросы тоже были, кто за нами стоит, — а за нами никто не стоит, к сожалению. Мы все делаем сами.

— Можете рассказать про хайлайты книг и программы? Что бы лично вы выделили, посоветовали? 

— Мы пытались собрать максимальное количество издателей, чтобы картина была наиболее полная. И она такая и получилась, потому что у нас около тридцати издательств журнальных и книжных, которые себя представляют. На мой взгляд, для нероссийской ситуации это очень здорово. И они себя покажут — все свои книги и новинки, пообщаются с читателями, потому что, конечно, приходят люди не только что-то купить, но и пообщаться с теми, кто эти книжки сделал. Такая возможность будет, и она будет уникальной: сами издатели будут на стендах торговать, рассказывать о своих книгах и планах. 

Плюс программа, которая тоже получилась, мне кажется, мощная. Понятно, что [будут презентоваться] новинки издательств, например, “Тень” Филиппова (Freedom Letters). Будут представлены и книги, которые еще даже не до конца написаны: например, Аня Старобинец представит “Ловчего” — свой новый роман для старших подростков, который она еще пишет; Виктор Ерофеев будет читать отрывки из еще незаконченного романа. То есть здесь программа уникальна именно тем, что она представляет очень свежие вещи и авторов очень разных поколений. C одной стороны, будет Виктор Ерофеев, с другой — Гриша Пророков, он привезет свою книжку “Ничто, кроме сердца”, которую сейчас довольно сложно купить. Будет Саша Казанцева, книгу которой специально мы печатаем к ярмарке, и так далее. В этом и есть уникальность — в соединении самых разных книжных потоков. И именно этого нам бы и хотелось: чтобы книги из разных стран, из разных поколений сошлись сейчас в Берлине и можно было бы увидеть, каков вообще объем, масштаб всего происходящего. Литература на русском языке не где-то там в углу сидит, а, в общем-то, это теперь уже огромный пласт европейской культуры. Чтобы показать это, мы и в немецкоязычных средствах массовой информации распространяем анонсы ярмарки, и отклик на них довольно большой и интерес большой. Не все европейские наши партнеры понимают, даже о каком масштабе идет речь, и надеюсь, что они это увидят на ярмарке.

Я не могу отметить каких-то событий, все важно на самом деле. Вот, например, будет Иван Вырыпаев читать свою пьесу, даже не знаю, читал ли он где-то ее публично или еще нет. А драматургия — это тоже часть литературы. Или будет возможность встретиться для литературоведов-славистов, которые изучают литературу на русском языке. Они попали в не очень понятное положение: что им дальше изучать? Где та литература на русском языке, которую они должны изучать? И как о ней рассказывать дальше? От них был непосредственно запрос дать им возможность собраться и поговорить об этом. Такое мероприятие тоже будет. 

Может быть, программа выглядит несколько эклектично, но это то, что сейчас нам кажется необходимым представить, и оно действительно очень разное.

— В сентябре проходила в Праге книжная ярмарка русскоязычной литературы. Насколько я знаю, вы общались с ними, но у вас не состоялась кооперация. Почему? 

— Это правда, да. Когда мы узнали из соцсетей о том, что будет такое событие, немедленно туда поехали, потому что ужасно интересно.

Там было очень здорово, очень вдохновляюще, но кооперация у нас действительно не состоялась, хотя мы с организаторами в Праге общались на эту тему и думали, можно ли это сделать совместно.

Но, во-первых, как мне кажется, их идея и наша немного различались, а во-вторых — ярмарка должна быть частью какого-то местного комьюнити. Я с трудом представляю, что могла бы делать ярмарку в той же Праге или в Барселоне. Это совершенно незнакомая мне местность. Когда мы делаем это в Берлине, мне как раз все понятно. У нас, например, делает детскую программу берлинская библиотека “Точка” совершенно прекрасная, которая появилась здесь пару лет назад. Я понимаю, что они делают, как они [это] делают. Мы находим участников этой программы, мне все понятно, мы говорим на одном языке. Ярмарка вырастает из тех людей, которые здесь живут и здесь что-то делают. Мне не очень понятно, как это можно делать в чужом городе. Звезды — это, конечно, звезды, если они могут, они приедут куда угодно, но есть именно наша берлинская атмосфера.

Поэтому мы надеемся, что и в Праге история будет продолжаться, и они уже объявили на осень следующую ярмарку. И это очень здорово, потому что ярмарки и должны быть абсолютно разными так же, как это было в России: Красноярская книжная ярмарка или Non/fiction московский — совершенно разные по характеру и по наполнению. А уж ярмарки в разных странах неизбежно будут отличаться, хотя загадывать далеко не будем, потому что мы все зависимы от внешней ситуации — и политической, и какой угодно.

— А помимо географии, по-вашему, в чем разница?

— Между нами и Прагой?

— Да, вы сказали, что идеи различались.

— У них свое видение, а у нас свое. Я могу отвечать только за свое. Но я не вижу в этом проблемы. Пусть это будут разные команды, разные города, иначе это просто будет скучно — ездить как будто на гастроли с одним и тем же примерно контентом.

— Да, но то описание, которое вы изначально давали Берлинской ярмарке, как будто можно переложить и на Пражскую книжную ярмарку. И хочется понять, в чем вы видите различие? Как вы для себя отделяете одно от другого?

— Я не могу говорить за них, что они видят как свою основную концепцию, но я вижу например, что в Берлине есть возможность собрать большее количество народу чисто физически, поэтому мы даже не то чтобы ставили это своей целью, но у нас получилась очень большая программа, не было проблемы ее заполнить, а была — как бы все в нее вместить. Может быть, мы и ничем не отличаемся. Просто каждый на своем месте работает. 

— Про участников ярмарки. На ярмарке не будет ни одного книжного магазина, что странно. Все-таки часто на ярмарках они есть. И в Берлине есть “Бабель”, и по пражской ярмарке видно, что многие книжные готовы приехать…

— …почему мы их не зовем, вы имеете в виду, да? 

— Да.

— Да, мы их не зовем совершенно сознательно. Потому что, например, мы же не находимся в ситуации Москвы и Non/fiction’а, где 300–400 издательств и сколько миллионов жителей в городе. Все-таки количество русскоязычной публики, которая находится в Берлине или приедет сюда на ярмарку, несколько меньше. 

Но издатели приезжают, привозят книги, тратят деньги на дорогу и на логистику — и мы хотим им дать возможность эти книги продать, чтобы они приехали и имели здесь нормальные продажи. Если мы позовем магазины, то этот формат будет размыт. Читателю все равно, у кого он покупает, он видит хорошую книжку — и покупает. А издатели уедут с непроданными ящиками книг. Мы хотим, чтобы читатели пришли и увидели эти книги у издателей, поинтересовались, кто эти книги издает, у кого какая концепция, какие новинки. То есть немножко к этому прикоснулись бы и купили эти книжки непосредственно у издателей. Можно пойти в магазин “Бабель” в Берлине и купить, можно пойти на сайт “Муравья — в Берлине нет проблемы найти русскоязычную книжку. Кто хочет, тот найдет. Но мы хотим, чтобы издатели тоже не зря приехали и не зря представили свои книги. И поэтому в этой ситуации магазины, мне кажется, не должны участвовать. Мы здесь на стороне издательств, мы хотим, чтобы они развивались, а им для этого, грубо говоря, нужны деньги. И они должны их где-то брать, поэтому мы для них создаем такую ситуацию.

— Последний тогда вопрос. Какие у вас планы на будущее? Это будет ежегодная штука?

— Мы бы, конечно, хотели, чтобы это была ежегодная штука, но здесь, как вы понимаете, на год вперед загадывать в наше время глупо. Поэтому мы будем счастливы, даже если ярмарка хорошо пройдет один раз. Это будет большое объединяющее событие и, как нам кажется, небесполезное.

Было бы здорово сделать его ежегодным. Если условия для этого сложатся, то мы с удовольствием это будем делать. Вопрос в том, смогут ли внероссийские издатели дальше наполнять свои издательские портфели и предлагать новые книги, то есть будет ли им с чем выходить в следующем году. Это все вопрос денег и политической ситуации, а какой она будет, мы не знаем. Если она в целом будет, к сожалению, такой же, то, конечно, мы будем рады представить новые книги. И с удовольствием займемся организацией следующей ярмарки.